В середине декабря 2014 года Россия оказалась на грани финансовой паники. Общество начало стремительно терять веру в свою экономическую модель. Перед привыкшей если не к богатой, то хотя бы к стабильной и относительно сытой жизни страной вдруг замаячила перспектива возвращения в «недоброе прошлое» — к пустым полкам магазинов и обесцененному и презираемому рублю. Основа жизни любого государства — доверие. Мы начали это доверие терять. И во многом именно от Владимира Путина зависело и зависит, будет ли этот процесс «задушен в своем младенчестве».
На юбилейной, десятой президентской пресс-конференции ВВП мне было очень интересно узнать, благодаря подругам некой тетушки из Воронежа, спасибо им за это, — что в личной жизни Владимира Владимировича «все в порядке».
Я без всякого удивления наблюдал за тем, как Путин без всяких усилий, как говорится, одной левой отбивал каверзные вопросы про возможность в РФ «дворцового переворота», Рамзана Кадырова, «пятую колонну» и украинскую летчицу Надежду Савченко.
Но я судорожно ловил каждое слово из уст президента совсем по иной причине. Экономика — это больше чем на 50% психология. Если большая масса людей верит, что в стране все будет хорошо, вероятность такого варианта развития событий резко повышается. Если большая масса людей верит, что в стране все будет плохо, «каюк» непременно настанет.
«У нас в России, собственно говоря, как и в любой другой президентской республике, за все отвечает президент», — заявил ВВП, отвечая на вопрос украинского журналиста в майке с надписью «укроп». Истинно так, Владимир Владимирович! Осталась ли у Путина сила убеждения? Не растерял ли силы он свои психотерапевтические способности? Насколько адекватна его оценка сложившийся ситуации? На «весах судьбы» российской экономики все факторы весят очень и очень много.
Ответы на все сформулированные мною выше вопросы я оставлю более компетентным «экспертам», чем я: полкам и ценникам в магазинах и цифрам на табло валютных обменников. Я же ставлю перед собой более скромную задачу: показать, какие именно приемы использовал Путин, добиваясь своей цели прекратить волну паники в стране.
Появившись на сцене в московском Центре международной торговли с традиционным опозданием ВВП начал тоже традиционно: со сводки об экономических достижениях государства в отчетный период. Слушая про «рост валового внутреннего продукта», «сальдо торгового баланса» и «рекордный урожай», я на первых порах недоумевал: в одной ли и той же стране мы живем с Владимиром Владимировичем?
Но потом до меня дошло, что моя ирония абсолютно неуместна. Путин не выпал из реальности. Он просто использовал в борьбе с паникой весьма специфическое психологическое оружие — будничность. Все ожидали, что ВВП будет «метать гром и молнии» — приносить «сакральные жертвы», топтать виноватых чиновников и «вздергивать на дыбу» спекулянтов-бизнесменов. Вместо этого мы увидели предельно неэмоционального президента, с деловым видом рассуждающего о «турбулентности на финансовом рынке».
Правильность моей догадки о тактике ВВП была подтверждена, когда, едва начав свое масштабное общение с прессой, он тут же предложил его свернуть: «Главный вопрос сегодняшнего дня — ...в каком состоянии находится экономика, национальная валюта... Попробую очень кратко, несколькими предложениями охарактеризовать ситуацию... После этого пресс-конференцию в принципе можно заканчивать. (Смех в зале.) Но если у вас будут наводящие вопросы, я постараюсь на них ответить».
Вот «сухой остаток» обещанных президентом «нескольких предложений»: Центральный банк и правительство, возможно, действовали слишком медленно и допустили некоторые другие просчеты. Но общее направление их шагов было абсолютно верным. И в будущем нас непременно ждет «отскок в плюс».
Такой ответ оставляет ВВП самые широкие возможности для маневра. Руководители ЦБ и правительства не могут эффективно действовать, если все уверены, что их вот-вот уволят. Заверения «все будет замечательно» не очень убедительны, если те, кто их дает, сами висят на волоске. Заявив, что «можно, конечно, наезжать на Набиуллину, но не забывать, что в целом их политика является адекватной», Путин прикрыл высших финансовых чиновников «зонтиком» своего авторитета.
Еще раз повторяю: я не знаю, сработает ли выбранная Путиным стратегия успокоения страны. Надеюсь, что да. Но кое-что в путинской ставке на обыденность как на оружие в борьбе с паникой меня все же несколько смущает. Когда ВВП говорил про Украину или про «козни Запада», в его речах был драйв. Чувствовалось, что эти темы президента реально заводят. Когда Путин говорил про валютный кризис, такого ощущения у меня не было.
Ощущения — дело очень субъективное. Я могу ошибаться. Но вот вещь, по поводу которой ошибиться невозможно. «Зарплаты Сечина не знаю. Я, честно говоря, даже собственной зарплаты не знаю — приносят, я ее складываю, на счет отправляю, даже не считаю», — заявил ВВП, отвечая на вопрос о немаленьких доходах президента «Роснефти».
Сказано честно, от души. Но глава государства не должен забывать даже мгновение: возможность «не считать зарплату» — роскошь, которой кроме президента обладает очень скромное число людей в стране. Я ни в коем случае ни в чем не упрекаю Владимира Путина. Я искренне считаю, что у высшего руководителя такой страны, как Россия, должны быть иные заботы, нежели беспокойство о размере собственной зарплаты.
Однако президент ни в коем случае не должен отрываться от «мира простых смертных». Мира, темой №1 в котором всегда являются совсем не вопросы высокой международной политики. «Сможем ли накормить своих детей сегодня, завтра и послезавтра? Сможем ли мы их одеть? Сможем ли мы дать им то, что могли дать им вчера и позавчера?» — вот что волнует подавляющее большинство из нас.
Если Владимир Путин будет об этом помнить — каждую минуту и каждую секунду своей жизни, — то Россию действительно ждет неизбежный «отскок в плюс».
